“Воспроизведение может относиться к движениям и действиям, выражаясь в образовании привычек и навыков, к наглядным содержаниям сознания (образам-представлениям предметов или слов), к мыслям и чувствам. В соответствии с этим различают следующие виды памяти: моторную память, выражающуюся в навыках и привычках, образную память (зрительную, слуховую, осязательную и т.д.), память на мысли (логическую) и память на чувства (аффективную).
Виды памяти дифференцируются также и в зависимости от того, как совершается запоминание. В зависимости от характера деятельности, в ходе которой совершается запоминание, различаются непроизвольное и произвольное запоминание. В зависимости от способа запоминания в этом плане различаются механическое и смысловое запоминание.”
Он пришел в себя от резкого движения. Кажется, его голова устала опираться на шею и упала вперед, разбудив его. А он спал? Где он? Разве он спал? Вокруг было совершенно, абсолютно темно.
Он ощупал предметы вокруг себя, и паника ослабла – он был там где и должен быть, как ему казалось. Он сидел на стуле за своим столом в офисе, под руками была клавиатура и начатая чашка кофе (черный, без сахара). Он протянул руку, и чуть дальше чем он помнил его пальцы наткнулись на экран монитора. Экран монитора был холодным. Черт! Так и кружка кофе была абсолютно холодной. Нет… не так. Она была не горячей, не теплой, она была никакой. И монитор тоже был никаким. И если от монитора можно было бы ожидать такой подлости, то от кружки только что налитого кофе…
Только что?.. Он попытался нащупать в памяти несколько минут назад. Он помнил, как прошел к кухонному уголку, как небрежно коснулся бока стеклянной емкости с кофе, стоявшей в кофеварке, бок оказался обжигающим – кто-то только что приготовил новую порцию. «Спасибо этому кто-то» - он вспомнил свой собственный шутливый голос. Он налил себе кофе, подхватил пару печений с подноса и вернулся за свой стол. Проблема некорректного ответа на запрос пользовательской стороны требовала решения. «Еще вчера!» - память услужливо проиграла визгливый голос Федора.
Он протянул руку – нетронутые печенюшки так и лежали сбоку от клавиатуры. Между «сел за стол» и сейчас лежала непонятная бесформенная масса черноты. Он отключился?.. Но почему тогда так темно и тихо?
Черт! Ну он и дурак!..
- Есть здесь кто-нибудь? – он произнес негромко. Его голос звучал нервно и тихо. Он прочистил горло и сделал вторую попытку: - Федор? Что происходит?..
Ему никто не ответил. Более того, звуки словно повисали недалеко от него в воздухе. А воздух… душный, спертый, со странным привкусом. Что, черт побери, происходит??
Он почувствовал всплеск злости, понимая, что под злостью скорее всего маскируется банальная паника.
- Эээй! – он вскрикнул как можно громче и решительно встал.
Звук глухо отозвался прямо рядом с ним и словно пропал. Офис был сорок квадратов, без перегородок. В смысле, без сплошных перегородок.
Он сделал неуверенный шаг в сторону стола Федора. До стола его коллеги было два с половиной метра. Некогда привычные движения – подойти, облокотиться о край его кабинки, задать глупый вопрос – теперь требовали усилий. Ему просто было страшно. Страшно покинуть свой стул и свой стол и оказаться в темном неизвестном.
Но стол коллеги был на месте. И его стул, и все что обычно в беспорядке валялось на его столе. Вот только самого коллеги не было. Ни одного признака. И вообще вокруг не было слышно ни одного звука, указывающего на то, что где-то рядом могли быть люди.
Черт, если это не странно, то я тогда не знаю что такое странно, - угрюмо подумал он. Телефон! Внезапно его осенило. Он может набрать Федору и спросить какого черта. Или посветить себе наконец! Черт… в голове был кисель, словно он проспал 15 часов после похмелья.
Он сделал обратно те же пять шагов, и ошибся – память его подвела. Он уткнулся в ребро собственной кабинки. Он ощупал стол соседа (никого не было – но и не удивительно, Егор был в отпуске уже пару недель) и вернулся к своему столу. Ощупал бумаги, стакан с карандашами. Черт, где же его телефон? Он пытался вспомнить, где мог его оставить. Карманы?.. Он ощупал карманы, но телефона не было. Наконец он поймал скользкую поверхность смартфона прямо под монитором, наполовину заваленную стикерами. Черт, надо навести на столе порядок.
Он привычным движением нажал на боковую кнопку – ничего. Он нажал и подержал. Ничего. Телефон не оживал, словно находился в глубокой разрядке. Черт, черт, чеееерт!!!
Он чуть не столкнул кружку с кофе со стола, двинувшись в раздражении. Кофе! Он поднес кружку ко рту, ожидая, что привычный терпкий запах ударит в нос. Он почти услышал его, и уже готов был отпить. Но ничего. Никакого запаха на самом деле не было. Но в кружке явно что-то было. Он поставил кружку на стол и погрузил в нее палец. Что-то было. Ни холодное, ни теплое. Никакое. Он обтер палец о штаны, побоявшись брать эту никакую жидкость в рот. Я ем что могу увидеть, - хмуро пошутил он. Но было совсем несмешно.
Надо как-то отсюда выбираться. Выход был направо, в 10 метрах был поворот в коридор, там ниша с лифтами и столом секретарши и дверь на лестницу. Наверняка не стоило надеяться на лифты. Но можно было бы попытаться включить свет. Кажется, он видел выключатели прямо на углу стены.
Ощупывая стенки кабинок (черт, почему так темно??), он двинулся по проходу. Он старался прислушиваться – вдруг кто-то все-таки есть? Но никого не было. Внезапно услужливое воображение подсказало картинку из примитивного ужастика – что если кто-то начал бы стонать или рычать из темноты?? Что тогда?..
Нервно сглотнув, он приказал себе не играть с воображением. Это тупо офис, и сейчас тупо нет света. Все ушли, но почему-то забыли позвать его. Может, он был в отключке или что-то в этом роде. Главное выйти на улицу и найти кого-нибудь, и все станет понятно.
Стенки кабинок предсказуемо привели его к свободному пространству, в котором через несколько метров прятался поворот, лифты и стол секретарши. И дверь на лестницу. Было тяжело заставить себя оторвать руку от пластиковой обшивки кабинки и шагнуть в темноту. Он решался на это движение долгие минуты, если не часы, старательно прислушиваясь к звукам. Но звуков не было. В принципе, без звуков было даже ок. А вот без света…
Наконец он двинулся напрямик свободного пространства, каждый шаг ожидая на что-нибудь наткнуться. Как глупо я должно быть выгляжу со стороны, - подумалось ему. – Кто-нибудь обязательно наблюдает за мной в камеру видеонаблюдения, и стебется. Как я медленно ползу там, где можно просто пройти за секунды. Эта мысль успокоила его. Где-то обязательно должны быть люди. Может, это такая шутка или прикол. Вот он уж на них поорет, только встретит. Вспомнит все свои познания в трехэтажном отечественном… Скорее бы.
Стена вышла из темноты внезапно, и под внезапным углом, напугав его. Он ощупал. Неужели стены в офисе были покрыты шершавой штукатуркой? или это отделка такая?.. Он смутно припомнил, что стены были грязно-бежевого цвета. «Какашечная» - называл их отдел Федор. Может, и правда это была штукатурка. Куда теперь? Направо?
Как легко было представлять в голове план помещения, изученного до дыр за все эти годы. И как тяжело было ориентироваться по нему в темноте. Все казалось незнакомым. И только самоубеждение помогало не броситься в панику.
Старательно ощупывая стену, чтобы не пропустить выключатели, он двинулся вправо. Чуть не закричал, когда нога наткнулась на что-то небольшое – это была мусорка. Какой дурак ставит мусорку вдоль пустой стены?? – в сердцах возмутился он.
Стена кончилась, выключателей не было. Может, ему казалось, что они были тут. А они на самом деле были за столом секретарши. Теперь он мог пересечь другое пространство в поисках ее стола – там мог быть городской телефон. Но мысль о том, что потом придется двигаться вдоль стены с лифтами, пугала. Вдруг они будут открыты? Вдруг он туда упадет?..
Или он мог двигаться вдоль этой стены, мимо аппарата с батончиками и чипсами, и рано или поздно доползти до двери на лестницу. Этот вариант нравился ему куда больше.
Целая вечность прошла, пока он проделал этот путь – 12 шагов до аппарата, 3 шага до рекламного стенда (черт, рекламный стенд! – запнуться об него было больно), 7 шагов до двери. Нажал на ручку, толкнул от себя, дверь легко открылась. На лестнице был такой же спертый воздух. Он недолго постоял в проеме, прислушиваясь к отсутствующим звукам.
Вверх или вниз? Конечно вниз. Наверху тоже офисы. И тоже без электричества, судя по непроглядной темноте.
Что-то было не так. Все-таки что-то было не так.
Тут были окна. Здесь должны были быть окна. Почему он ничего не видит?? Он ослеп??
Паника холодной волной окатила его от макушки до пят. Он ослеп?!
Ступая поспешно вниз и держась за стену, он дошел до первого пролета и вцепился в стену, начал хаотически ее ощупывать, пока не дошел до подоконника. Стекло поразило его отсутствием холода. Но еще больше оно поразило его отсутствием света. Его сердце билось так громко, что он потерял способность ориентироваться вокруг. Вдыхая странно пахнущий воздух и стараясь успокоиться, он постоял некоторое время, зажмурившись. Все хорошо. Все хорошо. Я не слепой. Просто почему-то темно. Затмение. Чертово затмение. Или солнце съел крокодил. Или… или… я попал в другое измерение. Что угодно! Но я не слепой!!!
Он открыл глаза и уставился туда, где было стекло. Наконец его глаза заметили очень слабый, почти призрачный след чего-то мерцающего. Что-то было на улице. Он видел!
Он бросился вниз. Было очень важно наконец увидеть что-то.
Он спустился с шестого этажа на первый за рекордные сроки, ну, в сравнении с тем, как он полз по офису. На каждом пролете он всматривался в мерцающее нечто на улице, и оно там было. Оно было! Он видел! Один этот факт сейчас значил все.
Выбраться на улицу было не так и просто. Если бы он спускался по лестнице для курящих, как ее называли между собой, он бы попал к черному ходу, где была одна-единственная дверь, ведущая на задний двор их здания. Но лестница для курящих была на другой стороне офиса, то есть почти недостижима, в текущих условиях.
Сейчас ему придется пройти через фойе, через проходную с крутилкой и через еще одно фойе с двумя дверями. Кажется… если он ничего не забыл.
Ноги правильно подсказали расстояние от лестницы до угла фойе. Как и ранее наверху, он выбрал стену без лифтов. Кроме того, она была короче.
Ощупывая стену и периодически спотыкаясь (под ногами ничего не было, но он цеплялся за неровно положенную плитку) он двинулся в сторону проходной. Это была небольшая кабинка, рассчитанная на стол, несколько мониторов и стул для охранника. Охранник должен быть на месте. Если его нет, земля остановилась, или пришельцы захватили мир. Он должен там быть.
Но никто не откликнулся на его слабые вопросы. А он не решился шагнуть внутрь и проверить. Он очень боялся наткнуться на что-нибудь мягкое. Воображение, хоть и под жестким контролем, все равно то и дело подсовывало страшные картины.
Вертушка не вертелась. А, ну и правильно. Без электричества она блокируется. Да?.. Он спросил сам себя и сам себе уверенно ответил – да. Пришлось перелазить. Зеленые и красные индикаторы не горели. Вообще ничего не горело, не светилось и не мерцало. В фойе не было окон, были двери. Скорей бы наружу!
Какое-то мгновение он решал, не кинуться ли напрямик, но вовремя вспомнил о ступенях. Не хватало еще полететь вниз. А вдруг он потеряется? Лучше уж проверенным способом – вдоль стены.
Он все равно чуть не упал, когда стена дошла до места перепада – он забыл, что ступени шли посередине, а возле стены было просто возвышение в метр высотой. Сердце бухнуло и застучало, когда его нога провалилась в пустоту.
Путь к ступеням он проделал на карачках, ощупывая пол и его край. Вспомнив, что от ступеней до дверей буквально рукой подать, он нетерпеливо зашагал, выставив руки перед собой. Ударился о поверхность прозрачного ряда дверей, но даже не вздрогнул. Нащупал проем, затем второй, и вышел на улицу.
Казалось бы, на улице воздух должен был бы быть другим… Но нет. Странный запах тут только усилился. Воздух был не то что спертым. Он был густым.
Он повертелся на месте, вспоминая, в какой стороне было мерцание. Он увидел его сейчас чуть сильнее – словно стекла в здании препятствовали его свечению. Прежде чем двинуться туда, он огляделся – ну, насколько это возможно сделать в полной темноте. Никого не было. Ни машин, ни людей, ни звуков. Странное темное нечто полностью поглотило город.
Стараясь не думать о том, что это все может значить, он медленно двинулся к мерцанию. Подошвы кед нащупали знакомую поверхность асфальта, и шаг выправился. Как удивительно работают некоторые автоматические вещи…
Он запинался несметное количество раз. Все эти бордюры, колодцы, решетки канализаций, столбы. Мерцание по его приблизительным расчетам находилось прямо посреди перекрестка. Что это было, он не хотел и не собирался думать. Главное, что он это что-то видел.
Дорога заняла примерно то же время, что и путь по офису. То есть вечность.
Он надеялся, что приближение к мерцанию даст хоть какой-нибудь свет, и он сможет рассмотреть хоть что-нибудь вокруг, но нет. Такое ощущение, что мерцание забирало свет, а не испускало его. Как такое может быть?..
Остановившись в нескольких метрах от этого что-то (хотя расстояние сложно было прикинуть в таких условиях), он замер.
Это была прорезь. Вертикальная прорезь размером примерно полметра в высоту, висящая (кажется) над дорогой примерно на уровне его плеч. Она была едва различимого в темноте голубоватого цвета. Этот голубоватый цвет словно всасывался сам в себя, а вокруг него была темнота.
Что это? – даже не было смысла спрашивать. Он не знал, бояться ему или радоваться этой вещи. Или явлению, сложно было подобрать слово. Коснуться ее? Это был единственный логично понятный поступок. Но ему было страшно. Что если это мерцание сделает ему больно? Что если он просто исчезнет? Или, может, наоборот, вернется туда где он был? Или попадет куда-то совсем в другое место? Или перестанет существовать.
Он повертел головой, в надежде увидеть хоть что-нибудь еще. Где-то сзади был его офис. Здание, в котором он проработал 11 лет. Страшно подумать. Вокруг был его город, который он не мог видеть. Но он был. Был ли? А может, он умер, и именно так выглядит «тот свет»? Хм, тогда это не свет вовсе! – он усмехнулся. Света тут не было ни грамма.
Что делать? Он нерешительно протянул руку к мерцающей прорези. Но руки не было. Он не видел ее. Сколько бы света не давала эта прорезь, он не мог видеть себя. Он не видел ничего, кроме голубоватой мерцающей прорези. Паника сжала его горло, и он невольно шагнул назад, не в силах устоять на ногах. Он согнулся, чтобы не упасть совсем, оперся рукой о поверхность дороги – шершавость асфальта показалась знакомой, чуть ли не родной. Хоть что-то было в этом странном мире. Эта мысль успокаивала.
А может, ему все показалось? Может, это его разум обманывает его, подсовывая ему ощущения, которые должны быть? Он знает, что под ногами должен быть асфальт, и потому он его чувствует. Он знает, что если поднять руку к лицу, то он нащупает трехдневную щетину и подбородок. А на самом деле ничего этого нет – ни руки, ни асфальта, ни подбородка. Ни лица. Его нет. Есть только эта прорезь.
Нет! Сознание заметалось в панике. Я есть! Я чувствую! Я тут! В страхе он ударил себя по груди, и почувствовал боль. Удар отозвался глухим звуком, тут же проглоченным темнотой.
Я есть. Все остальное – глупости. Я есть.
Я есть.
И эта… штука… тоже есть. Коснуться ее или пойти назад?..
Или остаться тут?
Некоторое время он смотрел на мерцание. Оно не успокаивало. Оно было холодным, странным, чужеродным. Оно не выглядело хоть сколько-нибудь постижимым. Ему тут было не место. Нет. Нет, он не будет трогать это непонятное нечто. Нет. Он покачал головой. Нет. Это будет ошибкой. В этом мире есть он и есть другие вещи. Этот мир – есть. Эта штука тоже есть, но совершенно не обязательно ее трогать. Он может просто пойти назад и попытаться кого-нибудь найти. Разобраться, что вообще происходит. Да. Это наиболее разумный поступок. Да.
Он решительно шагнул назад и полетел вниз.
Автор: Н. Данилова