Концептуальные основы эволюционной психологии

Авторы главы: Джон Туби и Леда Космидес

От переводчика: перевод наиболее интересных и существенных мест книги, не дословный, литературный, с сокращениями.

Фото взяты с сайта amazon.com. Купить свежий выпуск книги в двух частях можно там же.

Теория эволюции, предложенная Дарвином, содержит в себе революционные основы, которые помогут понять развитие человеческого разума и мозга. Эволюционная психология представляет собой научную попытку собрать разрозненные, фрагментарные и взаимоисключающие дисциплины научного знания о человеке в единую сеть психологических, социальных и поведенческих наук. Для этой цели представители ЭП разрабатывают ряд эмпирически валидных, точных моделей эволюционных механизмов, лежащих в основе человеческой природы. Так как функция психологического механизма вычислительная (его задача адаптационно регулировать поведение и организм в ответ на информацию окружающей среды), подобная модель будет состоять из описаний функциональной логики и процесса обработки информации, свойственным такому механизму. В конечном счете, эти модели будут содержать в себе нейронные, эволюционные и генетические основы этих механизмов, с учетом развития организмов других видов.

Детализированное и всестороннее описание человеческой природы должно стать центральным звеном современных социальных наук, так как эта модель, соединяющая развитые психологические механизмы, позволяет делать прогнозы о всех психологических, поведенческих и социальных явлениях (например, эволюционные механизмы, лежащие в основе человеческих объединений, помогают объяснить явления расизма и групповой динамики).

Наиболее крупное расхождение между ЭП и существующим пластом социальных наук заключается во взгляде на человеческую природу. Человека традиционно видят как «чистый лист», независимый от тех специализированных схем, созданных в процессе эволюции под воздействием естественного отбора. Но, как лист бумаги не имеет никакой силы над тем, что будет на нем изображено, так и взгляд на человеческий разум как на чистый лист подразумевает, что человек не играет никакой роли в создании своего внутреннего мира на основе поступающей информации. Но это далеко не так. Например, социальное взаимодействие между полами отчасти основывается на эволюционных механизмах, служащих целям выбора пары и завоевания партнера; основы современной торговли лежат в развитых механизмах социального обмена; оба явления инцеста и любви к членам семьи основываются на развитых механизмах распознавания собственных отпрысков.

…

В основе теории адаптационизма лежит признание, что отбор – единственный известный физический процесс, который способен встроить высоко упорядоченные функциональные организации (адаптации) в развитие вида в мире, в котором вездесущая энтропия толкает физические системы к неуклонно возрастающему хаосу. Таким образом, если в архитектуре биологического вида найдена комплексная функциональная организация, ее существование и форма может быть отслежена через предыдущую историю отбора. Более того, то, как отбор продвигает определенные аллели к распространению по всему виду, одинаково работает с более крупными явлениями на протяжении многих поколений. Комплексные адаптации обязательно отражают функциональные требования мира предков, а не современные, локальные и переменчивые условия. Поэтому ЭП, как адаптационистская область науки, рассматривает функциональное развитие механизмов больше в контексте мира предков, чем с точки зрения идеи о том, что поведение человека объясняется стремлением приспособиться к индивидуальным обстоятельствам.

…

Хотя кажется, что организмы преследуют цели фитнеса (индивидуальное совершенство особи, выражающееся в успехе передачи генетической информации потомкам) в интересах генов, на самом деле они выполняют развитые логические схемы, встроенные в их нейронные программы, согласуется это с текущей максимизацией фитнеса или нет. Организмы – исполнители адаптаций, а не исполнители целей фитнеса. Создание карты вычислительной архитектуры механизмов позволит получить точную теорию поведения, тогда как опора на прогнозы исходя из максимизации фитнеса создаст очень бедный и ненадежный набор прогнозов поведенческой динамики.

…

Эволюционная психология

Как и ученые когнитивного направления, эволюционные психологи, когда говорят о разуме, понимают под этим понятием ряд устройств для обработки информации, реализованных в нейронной ткани, ответственной за всю сознательную и бессознательную умственную активность, производящей все элементы поведения и управляющей телом.

Программы, в совокупности составляющие человеческий разум, были спроектированы естественным отбором для решения адаптивных проблем, с которыми регулярно сталкивались наши предки собиратели-охотники – такие как поиск пары, сотрудничество с другими, охота, собирание, защита детей, ориентация, избегание хищников и так далее. Такой угол зрения позволяет эволюционным психологам подходить к изучению разума как инженерам. Сначала нужно выделить адаптивную проблему, затем ее проанализировать. Такой подход позволяет создать теоретическую модель структуры программ разума и затем ее протестировать.

1. Каждый орган в теле развился, чтобы служить определенной функции: пищеварительная система переваривает пищу, сердце нагнетает кровь, печень выводит яды. Функция мозга – извлечение информации из окружающей среды и использование этой информации для построения поведения и настройки физиологии. Таким образом, мозг не просто компьютер. Он был разработан не инженером, а естественным отбором, процессом, который оставляет или отбрасывает разные элементы организма на основании того, как хорошо они решали адаптивные проблемы в прошлых окружающих средах. То, что мозг перерабатывает информацию – не случайный эффект какого-нибудь метаболического процесса. Мозг был спроектирован естественным отбором, чтобы быть компьютером. И если мы хотим описать его работу в такой манере, чтобы это охватило его развитое функционирование, мы должны думать о нем таким образом, что он состоит из программ, перерабатывающих информацию. Вопрос состоит в том, какие программы присутствуют в человеческом разуме?

2. Индивидуальное поведение производится этим развитым компьютером в ответ на информацию, которую он извлекает из внутренней и внешней среды (включая социальную среду). Чтобы понять поведение индивида, нужно знать и информацию, которую получил индивид, и структуру программ, которые образуют его или ее поведение.

3. Программы, которые составляют человеческий мозг, были сформированы на протяжении эволюционного времени влиянием окружающей среды предков и давлением отбора, которое испытывали собиратели-охотники, от которых произошли мы. Каждая развитая программа существует, потому что она производила поведение, способствующее выживанию и воспроизведению наших предков лучше, чем другая альтернативная программа, возникшая в ходе эволюционной истории человека. Эволюционные психологи выделяют жизнь охотников-собирателей потому, что эволюционный процесс происходит медленно – он требует тысяч поколений, чтобы построить программу какой бы то ни было сложности. Индустриальная революция – даже сельскохозяйственная – слишком короткий период для отбора новых комплексных когнитивных программ.

4. Хотя поведение, производимое развитыми программами, было бы более-менее адаптивным (способствующим воспроизведению) в мире предков, нет никакой гарантии, что оно будет таковым сейчас. Современная среда кардинально отличается от среды предков, особенно в отношении социального поведения. Мы больше не живем в небольших группах «лицом к лицу», полукочевых и состоящих из 20-100 человек, многие из которых были близкими родственниками. А ведь наши когнитивные программы были созданы именно для такого социального мира.

5. И, что самое важное, естественный отбор гарантирует, что мозг будет состоять из множества различных программ, многие из которых (если не все) будут иметь конкретную специализацию для решения конкретных адаптивных задач. Потому эволюционный процесс не создаст преимущественно универсальную и эквипотенциальную архитектуру. Более того, такой результат является повсеместным инженерным решением. Существование повторяющихся вычислительных проблем приводит к появлению функционально специализированного программного обеспечения.

Например, требования к программе по обработке слов и программе по воспроизведению музыки привели к появлению разных программ, так как те особенности, которые делают программу эффективной при обработке слов и при проигрывании музыки – разные. И чем больше специализированных программ установлено на вашем компьютере, тем более «умным» он является и тем большее количество разных вещей можно на нем делать. Это же справедливо и для организмов.

Чтобы выжить и оставить потомство, охотнику-собирателю требовался большой и разнообразный массив адаптивных проблем. Особенности, которые делают программу полезной при выборе питательной пищи, не подходят для поиска фертильного партнера.

6. Наконец, описание вычислительной архитектуры наших развитых механизмов позволяет прийти к систематическому пониманию культурных и социальных феноменов.

Разум не похож на видеокамеру, пассивно записывающую мир на пленку; он создает свой собственный контент. Специализированные программы организуют наш опыт, создают наши выводы, внедряют определенные концепции и мотивации в наш внутренний мир, дают нам наши увлечения и снабжают кросс-культурными универсальными смысловыми схемами, позволяющими понимать действия и намерения других людей. Они поощряют нас думать определенные мысли, аккумулировать определенные идеи, чувствовать определенные эмоции и реакции, которые кажутся нам разумными, интересными и запоминающимися.

Вследствие этого эти программы играют ключевую роль в определении, какие идеи легко будут распространяться от разума к разуму, а какие нет. То есть они выполняют критическую роль в формировании человеческой культуры.

Об инстинктах часто думают как о противоположности разумному рассуждению, принятию решений и обучению. Но рассуждение, принятие решений и обучение имеет в своем основании 1) эволюционно развитые программы, 2) развившиеся в каждом нормальном человеке, 3) развивающиеся без сознательного усилия и в отсутствие инструкции, 4) применяются в отсутствие понимания как они работают, 5) выделяются из общего набора способностей для обработки информации и адекватного поведения. Другими словами, они имеют признаки, которые обычно приписывают инстинктам. Фактически, мы можем думать об этих схемах как об инстинктах: инстинкт рассуждения, инстинкт принятия решения, мотивационный инстинкт и инстинкт обучения. Они позволяют делать определенные выводы и принимать определенные решения так же легко и естественно, как легко и естественно лягушка ловит мух.

Из работы Саймона Барон-Коэна можно взять такой пример. Как и взрослые, нормальные четырехлетки легко и автоматически замечают направление взгляда других и используют это умение для построения выводов о психическом состоянии смотрящего. Так, если человек смотрит на определенную конфету, ребенок понимает, что тот хочет именно эту конфету. Дети-аутисты не могут делать таких выводов; они могут правильно отследить направление взгляда, но не могут использовать эту информацию, чтобы догадаться о том, что хочет человек. Здоровые индивиды знают, мгновенно и без каких-либо усилий, что человек хочет ту конфету, на которую смотрит. Для нас это кажется таким очевидным, что это даже не воспринимается как вывод. Это просто здравый смысл. Но «здравый смысл» не возникает сам по себе: он производится когнитивными механизмами. Чтобы сделать вывод о психическом состоянии другого человека по его взгляду, мы должны произвести вычисления.

Есть схема производства выводов – инстинкт рассуждения – и именно она отвечает за построение этого вывода. Когда эта схема поломана или не развита, вывод не может быть сделан. Дети с аутизмом не могут выполнить это задание, потому что у них не хватает инстинкта рассуждения, несмотря на то, что очень часто они приобретают очень сложные и разнообразные способности. Если бы разум состоял из общей системы приобретения знания, такие частные нарушения были бы невозможны.

Инстинкты невидимы нам; они не более доступны нашему сознанию, чем работа сетчатки нашего глаза, но не менее важны при восприятии мира. Как вид, мы слепы к собственным инстинктам, но не потому что их нет, а потому что они работают настолько хорошо. Потому что они помогают обрабатывать информацию настолько легко и автоматически, что их функционирование проходит незамеченным на заднем фоне.

Более того, инстинкты строят наши мысли и получаемый опыт настолько мощно, что мы ошибочно принимаем продукты их работы как части внешнего мира: цвет, красота, состояние, дружба, обаяние – все это результат вычислительной работы мозга. Эти механизмы ограничивают наше возможное поведение до типичных человеческих выборов, ограждая нас от видения, насколько сложный и отрегулированный сам механизм выбора. Они ограждают нас от понимания, насколько другими могут быть выборы. И как результат, мы воспринимаем нормальное поведение как что-то естественное, не принимая в расчет, что нормальное поведение нуждается в объяснении.

Ученые, изучающие человеческое поведение, должны преодолеть эту инстинктивную слепоту. Мозг фантастически сложен, напичкан программами, большая часть которых до сих пор неизвестна науке. Корректирующими очками, способными помочь в этом вопросе, могут стать адаптационные теории.

Переводчик: Н.Данилова

Источник: The Handbook of Evolutionary Psychology 1st Edition by David M. Buss (Editor)