Среди более чем семидесяти психологических защит (стратегий, которые используются психикой для совладания с различными переживаниями или для предотвращения возможных переживаний) трудно выделить однозначно полезные или бескомпромиссно вредные. Скорее, можно говорить о степени адаптивности их механизмов.

Если совсем упростить, то адаптивными можно назвать те защиты, которые не только являются инструментами совладания, но и могут служить инструментами улучшения жизни. Например, юмор. Умело и уместно применяемый, он «разряжает» обстановку, привлекает положительное доброжелательное внимание, помогает избежать наказания, отводит гнев. Каждому приятно общаться с обладателем отменного доброго юмора. Если же человек всё время беспричинно и неуместно весел и «захихикивает» любой серьёзный разговор так, что становится невозможным принятие любого решения, то юмор перестаёт быть инструментом улучшения жизни.

Примером яркой дезадаптивной защиты можно назвать эскапизм – уход из реальности в алкогольную, наркотическую, игровую и другие зависимости. Жизнь такого «беглеца» не просто «ставится на паузу», не просто «утекает между пальцев», она преступно и невосполнимо растрачивается вместе со всеми доступными ресурсами человека и его семьи. Алкоголик или наркоман ни себе, ни близким не в радость, скорбь на скорбь умножает и беду прилагает к беде. Лёгкое же фантазирование, временное погружение в книги или фильмы для переключения внимания вполне успешно может использоваться для успокоения.

Нелюбовь к себе как результат травматического опыта часто становится «мишенью» для психотерапевтической работы; трудно представить, чтобы кто-то сознательно и добровольно выбирал бы такую стратегию жизни или такой тип защиты.
И тем не менее, есть люди, которые с помощью самоотвержения пытаются заслужить любовь, внимание и одобрение близких или значимых людей и одновременно избежать новой травмы отвержения, стать невидимыми для агрессии, «выскользнуть из прицела».
Люди, страдающие от нелюбви к себе, предпочитают понимать библейские слова «отвергнись себя» буквально, без контекста, как одобрение или даже освящение своего самоуничижения. И спешат сами покарать себя, как можно более сурово, чтобы избежать наказания со стороны других людей, которое для них невыносимо. Возможно, что таким образом они пытаются влиять на формирование другой реакции от других людей, как раз противоположной.

Плохое к себе отношение может иметь почвой травму от пережитого насилия (физического, сексуального или психологического). Когда-то, в «там и тогда», человек не смог защитить себя, не смог отстоять свою неприкосновенность, был избит, унижен или «осквернён» абьюзером и уничтожен своей слабостью и бессилием. И с тех пор ненавидит и винит себя и за ту слабость, и за то осквернение, видит себя «дважды порченным». Как будто он мог не допустить насилие, но допустил. Страшно отказаться от иллюзии «мог не допустить». Проще презирать себя за то, что допустил. И если насилие повторялось, неприятие себя, ненависть к себе только умножались.

Корни нелюбви к себе могут лежать и в травме отвержения. Если с самого раннего детства, особенно в уязвимый период формирования личности, человек часто получает от значимых людей оценку себя как «недостаточно хорошего» (недостаточно умного, недостаточно красивого, недостаточно аккуратного, доброго, успешного), если предъявляемые критерии «хорошести» недостижимы и всё время меняются, человек может решить, что он сам по себе не представляет ни для кого никакой ценности. А если он не нужен самым близким, значит, он не нужен никому вообще, и себе в том числе, что ему с собой, таким, делать?
Травма от насилия может сочетаться с травмой отвержения – когда человек был оставлен в беде или без помощи.

Как же это «работает», как нелюбовь к себе может надеяться привлечь любовь других?
Заранее, авансом собственного обесценивая своих способностей и своих достижений, человек пытается защитить себя от очень болезненного для него обесценивания значимыми людьми. Не жалко выбросить / потерять / отдать даром что-то незначительное, и не жалко, если это поломают, случайно или намеренно. Жалко – подвергнуть возможному поруганию нечто очень дорогое, важное, уязвимое, что представляет личную ценность.

Стратегия «намеренного прибеднения» не новая, и расчёт в ней весьма прост и даже эффективен:

• назовусь дурочкой – и никто не будет требовать решать сложные задачи;

• назовусь криворукой непряхой-неткахой – и никто не будет ожидать, чтобы я наряжала себя и других;

• скажу, что не умею готовить – никто не будет ожидать от меня разносолов или ругать мою стряпню, и т.д.

Хитрые люди, которые «себе на уме», охотно применяют эти расчёты и даже великолепно играют, прибедняясь подобным образом, избавляя себя от лишней работы или расходов.

Но люди, страдающие от нелюбви к себе, имеют совершенно другой мотив. Они не пытаются уклониться от лишней работы, они очень стараются, вкладывают душу и все возможные ресурсы и в рукоделие, и в пироги, и в помощь, и в подарки, но всё равно прибедняются изо всех сил, искренне и горячо.
Их расчёт – на любовь. Да, на любовь. Может быть, их труды принесут-таки пользу, может быть, их подарки, хоть чуть-чуть, а понравятся или пригодятся. Если мои подарки приняли, значит, меня не отвергли. Они готовы неотвержение принять за любовь. А уж если их похвалят, то-то радости будет! Отчаянно нуждаясь и в признательности, любви и заботе, эти люди не умеют просить о таких вещах, не умеют на них рассчитывать (им кажется, что не смотря на все старания, они не заслужили), и совершенно не умеют их принимать. Поблагодари такого человека, и какие только доводы и доказательства не услышишь, что нет, совершенно не за что, до слёз; предложи помощь – будет отказываться; попробуй проявить заботу – станет уклоняться. А не станешь предлагать помощь и заботу – будет страдать от отвержения и нелюбви.

Иногда нелюбовь к себе достигает угрожающих размеров. Человек буквально «машет на себя рукой» – перестаёт надлежащим образом заботиться о себе, норовя уступить другим всё мало-мальски ценное, запуская своё здоровье, внешний вид, социальное положение. Ему кажется, что если он откажется от себя (и докажет это поступками), то другие люди оценят это и будут его любить. Не будут. Кому нужен человек, который сам себе низачем не нужен.

Нелюбовь к себе идёт рука об руку с самоосуждением, и самоосуждением беспощадным, несправедливым и часто беспричинным. Самоосуждение тянет следом самонаказание. А самонаказание стоит с протянутыми руками и просит прощения и любви: ну я уже сам себя наказал, вам даже делать ничего не нужно, ну скажите уже, что я молодец и всё правильно сделал, примите уже.

Травма отвержения и травма насилия лечатся долго и трудно. И главная проблема людей с нелюбовью в себе – это начать делать для себя что-то хорошее.
Если люди, страдающие от нелюбви, нашли оправдание такого отношения к самим себе в Священном Писании, то там же им следует искать и лекарство:
«Должно снисходить и к душе своей, в её немощах и несовершенствах, и терпеть свои недостатки, как терпим недостатки ближних, но не лениться и побуждать себя к лучшему. Употребил ли пищи много или сделал что другое, подобное сему, сродное человеческой слабости, не возмущайся сим, не прибавляй ко вреду вред, но мужественно подвигнув себя к исправлению, старайся сохранить мир душевный, по слову Апостола: Блажен не осуждаяй себе [а избирающий поступки с одобрением совести]». Это прямое разрешение и даже возложение обязанности заботиться о себе самым дружелюбным образом.

Автор: Иволга